Обывало

9-й билет, 1-й вопрос КАКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ВКЛАДЫВАЮТ В ПОНЯТИЕ «УМ» ГЕРОИ А. С. ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА»?

Проблема ума, её постановка и разрешение в комедии подводят нас к обсуждению вопроса о смысле названия произведения. Почему же комедия названа «Горе от ума»? Заглавие комедии совершенно отчётливо обозначило авторскую позицию, отношение Грибоедова к своему герою. Ведь не случайно драматург переменил название: «Горе от ума» вместо первоначального «Горе уму». В изначальном варианте само название звучало как приговор всякому уму на все времена. В новом названии акцент сделан на то, что ум (положительное качество личности!) приносит горе Чацкому (это ли не парадокс!), заставляет страдать.

Внутренний конфликт героя состоит в том, что ему плоххо прежде всего с самим собой: он не может не видеть, что происходит с ним и вокруг него, и не думать об этом. Чацкий страдает, потому что мыслит. Об этом писал не только Грибоедов, но и Пушкин: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Через несколько десятков лет Достоевский скажет: «Страдание и боль — признак великого сердца». Эту мысль совершенно ясно и отчётливо понял Иван Гончаров, когда в статье «Мильон терзаний» написал, что роль Чацкого — «страдательная».

Таким образом, получается, что проблема ума — это тот стержень, вокруг которого группируются все остальные проблемы комедии.

Чтобы разобраться в многообразии высказанных точек зрения, наверное, следует прежде всего обратиться к позиции автора и осознать, что сам драматург вкладывает в понятие «ум». Грибоедов обозначил свою позицию недвусмысленно, назвав Чацкого «умным человеком», а всех остальных глупцами, но выстроил конфликт таким образом, что каждая из противоборствующих сторон почитает умной себя. Таким образом, в комедии обнаруживается два понимания ума.

Для Фамусова и его гостей, а также всех людей его круга умён тот, кто приспособился к условиям жизни и извлёк из них максимальную выгоду для себя. Для таких людей чуждо чтение, путешествия, попытки познать этот мир. Им свойствена сконцентрированность на собственном положении, денная и нощная борьба за сохранение накопленного. Среди них «умён» тот, кто сумел достичь чинов и званий, кто обласкан государём и принят при дворе, кто умеет «и награжденья брать, и весело пожить», чьи крепостные души исчисляются не десятками, а сотнями и даже тысячами. За человека именно такого «ума» и хотел выдать Софью её заботливый отец. Молчалин — плоский собеседник, неинтересный. Он добивается всего подлостью, различными низостями. Его пороки служат для него средством получения материальной и репутационной выгоды. Но давайте признаем, что для плетения различных интриг и сопротивления огромному количеству недоброжелателей, непременно возникающих у людей, живущих подобной жизнью, недюжинной должна быть хитрость и изворотливость дельца. Но Грибоедов не считает Молчалина умным. Почему? Для гармоничного «ума» ему не хватает добросердечия, сострадательности (то о чём впоследствии сказал Достоевский). Однако разве не умён Фамусов, старающийся обставить всё случающееся в своём поместье в свою пользу? Этот человек обладает житейской мудростью, которая помогает ему решить, с кем будет лучше дочке. Фамусову, обратно, свойственна любовь и милосердие. Заботливый отец — вот, как бы я охарактеризовал его, но и он не считается «умным». Неужели доброта — не единственное дополнительное требование к «уму» выставляемое автором?

В комедии есть и другое понимание ума, ума как способности трезво взглянуть на сложившиеся устои, оценить их и раскритиковать, как недопустимые для «века нынешнего». Чацкий находится в оппозиции современным себе порядкам. Он терпеть не может повального и встречающегося на каждом шагу казнокрадства, поклонения всему западному, беспричинной и бескомпромисной критики старого поколения в адрес новых веяний. Чацкий выступает против рабовладельческой философии крепостничества, подрывая тем самым фундамент тогдашнего российского государства. Потребительское отношение к человеку, несоблюдение его прав кажутся недопустимыми для этого человека.

Однако наряду со вполне трезвой оценкой происходящего в стране, обществе, несмотря на способность понимать существующие проблемы, Чацкий слеп в осознании проблем более приземлённых, бытовых, что незамедлительно ставит вопрос о том, умён ли он. Действительно, трудно понять, почему на балу перед «московскими бабушками», неспообными его услышать и, самое главное, абсолютно не желающими это делать, он выступает со страстными монологами-проповедями.

Очень интересно, что современниками Грибоедова было замечено, что Чацкий по ходу течения сюжета подвергся дискредитации. Его ум, признаваемый автором, не помог ему в человеческом обществе, тогда как «ум» представителей фамусовского общества помог этому самому обществу остаться стабильным и целостным. В этой ситуации Александр Сергеевич Пушкин, высоко оценивший нравственное звучание «Горя от ума», высказал мнение, что ни Чацкий, ни его оппоненты не являются умными людьми, в отличие от их создателя, Александра Грибоедова, догадавшегося «стравить» два лагеря российского общества. Пушкин считал, что умным человека делает ни жизненный опыт, которого хватало с излишком у большинства фамусовских помещиков и офицеров, ни пребывание в просвещённом, интеллектуальном сообществе, что в своё время опробовал Чацкий. Умным человека делает понимание того, что стороны конфликта у Грибоедова — это крайности, которых истинно мудрые стараются избегать (не зря с древних времён говорят, что мера всему закон). Грибоедов понимает это, а в Чацком видит единомышленника, и потому его поддерживает.

Такова одна из точек зрений на понятие «ума» в комедии Грибоедова, объясняющая романтическую подслеповатость главного героя. Тем не менее, каким бы ни был Чацкий на самом деле — эрудированным глупцом или глупым эрудитом — не играет такой роли, какую играет противоборство двух концепций. Вопрос «А умён ли Чайкий?» принципиален, поскольку обе стороны борются за истинность и справедливость своей правды. И если Чацкий умён, то его немногочисленные сторонники правы, иначе правда — за фамусовским обществом. Но проблема в том, что ни у одной из сторон НЕ БЫЛО никаокй идеалогии. Конфликт, описанный в комедии, лежит за пределами политики. Даже более того, конфликт комедии лежит за пределами традиционного противостояния старого и нового поколения. То, что мздоимство, безответственность властей, потребительское отношение к людям и цензурирование всяких либеральных идей — это плохо, не подвергается ни малейшему сомнению ни со стороны автора, ни со стороны консерваторов. Их несогласие со словами Чацкого продиктовано тем, что, во-первых, они все замешаны в этих грехах и пороках, а во-вторых, потому что изменение ситуации приведёт к их краху, к потере нажитого добра и авторитета.

В риторике консерваторов нет совершенно разумной и обоснованной борьбы против опасных последствий революции. Самая, пожалуй, революционная мысль Чацкого — об отмене крепостного права — высказывается лишь дважды: в разговоре с Софьей (действие I, явление 7) и с Фамусовым (действие II, явление 2) и, кстати говоря, не встречает возмущённой реакции собеседников. Чацкий находится вне политики. Его речи не содержат ничего против властей. Он ратует за нравственность и справедливость, универсальные для всех. Гнев Фамусова, связанный со страхом потерять своё положение, продиктованный естественной самозащитой, слышен в ответ на вполне нейтральные нравственные идеи. Чацкий «хвалит» тех, «кто служит делу, а не лицам», на что Фамусов восклицает: «Да он властей не признаёт!»

Представители фамусовского общества боятся не только инакомыслия, призывающего к совестливости и отказу от преступной деятельности. Более того они боятся инакоповедения, если быть точным. Чацкий призывает служить делу, а не лицам, прославляет чтение книг, путешествия. Всё это несвойственно крепостникам, офицерам, привыкшим к красивой и беззаботной, стабильной жизни. Они видят в открытии и изучении мира вокруг них опасность, опять же затрагивающую их благосостояние. Форма, а не содержание речей Чацкого, а также, даже в большей степени факт их произнесения волнует и пугает консерваторов. Во-первых, он критикует их пороки — пороки, на которых держится их быт. Во-вторых, он любым необычным жестом (в широком смысле этого слова) может опрокинуть их.

Общественные и нравтсвенные проблемы словно нанизаны на тему ума — ума в грибоедовском понимании.

Вопрос об уме, как об эрудированности, мудрости или хороших аналитических способностях, не стоит, но стоит вопрос о признании или самонадеянном игнорировании общечеловеческих ценностей и принципов. «Ум» — это понимание этих заветов. Чацкий может быть не лучшим аналитиком. Скорее всего, в обывательском понимании он был не слишком умён, о чём свидетельствует его неосмотрительность при выборе аудитории. Он не понимал негласных законов дворянского общества, в связи с чем и снискал репутацию «безумца». Но совесть у него была, и она говорила ему, что люди должны призадуматься о том, что делают. Совесть — и есть тот «ум», за призыв к которому Чацкий и поплатился. Тысячи слов, высказанных Чацким в его монологах, говорят нам меньше, чем вся ситуация, когда совестливость и верность принципам приводят к беде — к горю от ума.